Терский казак

«Инородцы» в рядах горских повстанцев встречались достаточно часто. Как правило, это были бывшие русские военнопленные или дезертиры. На Кавказе о подобных «казаках-разбойниках» даже слагали песни. Одним из таких казаков-оборотней был  Дмитрий (Яшка) Алпатов, которого за «удаль» высоко ценил сам имам Шамиль. 

Жизнь Яшки Алпатова известна по очерку казачьего генерала Фёдора Чернозубова, опубликованному в 1912 году в журнале «Русский Архив». 

Алпатов был уроженцем станицы Наурской, имел жену и двух детей. В 1842 году он попался на воровстве, за что подвергся прилюдной порке. Публичного позора оказалось достаточно, чтобы Яшка, затаив обиду, бежал к чеченцам, где вошёл в шайку беглых казаков, принявших ислам и присягнувших на верность Шамилю. Однако его первая попытка увести коней оказалась неудачной, и Алпатов вернулся в станицу. Прислушавшись к родственникам казака, начальство простило его. 

В 1845 году, поссорившись со станичным начальником, Алпатов вновь ушёл – теперь его путь лежал за Терек, во «владения» Шамиля. 

В 1846-50-х годах во главе большого отряда горцев Яшка совершал рейды в тыл русских, преимущественно осенью и весной. Его бойцы нападали не только на казачьи отряды, но и на станицы, хутора и почтовые станции по Тереку, из-за чего местные жители воспринимали Яшку как обычного разбойничьего атамана. Преимуществом казака было то, что он отлично знал все ходы и выходы из станиц. 

Есть несколько версий, которые объясняют появление терских казаков на Северном Кавказе. Данный вопрос до настоящего времени не решен и дискуссируется среди российских историков.

Семья терских казаков в XiX веке.

Первая версия относит появление русских поселений к периоду монголо-татарского правления.

Якобы именно тогда в районе реки Терек поселились беглые русские, плененные в свое время монголами. Но сколько тогда было таких поселений и их количественный состав сейчас оценить практически невозможно.

Известно лишь то, что в конце XVI века на Северном Кавказе терские казаки представляли собой внушительную общину русского этноса.

Терские казаки упоминаются в 1585 году. В дошедшем до наших дней документе дано описание основания русской крепости в устье реки Сунжи – притоке Терека. Беглые казаки, как их тогда называли, уже в 1881 году жили вдоль реки Терек и дальше по побережью Каспия.

Крымский хан, отправляясь в 1583 году военным походом на Персию, в своем послании к воеводе Луке Новосильцеву просил последнего утихомирить казаков. Ведь дошло до того, что терские казачки начали нападать на османских гонцов и небольшие отряды Осман-паши.

Воевода открестился от казачков. Мы мол, за беглых рабов и разбойников не отвечаем. Это не государевы служащие. Но это он так крымскому татарину отвечал. А на деле в своих отчетах в Москву писал, что терские казаки исправно несут государеву службу.

Во время обсуждения сметы генерального штаба депутат Харламов и другие высказывались о прогрессирующем казачьем малоземелье, причём, как на среднюю норму казачьего земельного пая в Донской области, указывали на 11,2 десятины. Но настоящее время в Донецком округе эту цифру надо значительно понизить до 7,5 десятин. Приблизительно такая же норма существует в станицах Калитвенской, Луганской, в станицах Гундоровской и Усть-Белокалитвенской паёк поднимается до 8 десятин, в Мигулинской и Казанской до 9, Митякинской и Вёшенской до 10 и Еланской 11 десятин.
И только одна станица Милютинская превышает размерами своих пайков вышеуказанную общедонскую норму: здесь паёк достигает 15,2 десятины.
Таким образом, Каменская станица, с громадным населением юрта до 40 000 человек, является наиболее малоземельной станицей. По левому берегу Донца, в хуторах Погореловых, Каменской станицы размер пайка опускается даже ниже 7 десятин. При отсутствии пользования усадебной землёй, размер пайка определяется в 6 десятин, а при наличии владения таковой паёк падает до 5 десятин. За излишне же занятую землю казакам приходится приплачивать по 22 р. 50 к. за десятину.

Два крупнейших и знаменитейших казачьих войска всегда поддерживали друг с другом союзные отношения и никогда не воевали – в отличие от Москвы и Литвы, на которых они ориентировались. Учитывая это, как-то неправильно сравнивать их военный потенциал, но провести определенные исторические параллели всегда возможно. Поэтому давайте-ка обсудим сегодня именно этот вопрос: донцы или запорожцы были в военном плане более могущественны?

В основе такого явления, как казачество лежат славянские военные контингенты, которые были призваны в степь татарскими ханами. Пока Золотая Орда была сильна, они во всем слушались ее правителей. Но по мере распада этой державы на ряд локальных государств, станичники начали принимать к себе беглецов и добровольцев. Эти люди бежали с русских земель, поскольку закрепощение всегда было велико. Приходили туда и дворяне – из тех, кто по тем или иным причинам проштрафился перед правительством.

В этом источнике пополнения казацкого роду и лежит причина того, что запорожцы первые столетия своего существования были куда многочисленнее и имели преобладающий военный потенциал.

После разгрома монгольского ига южная Русь стала безопаснее. На освободившуюся часть Дикого поля стекались удальцы всех мастей, не желающие гнуть спину и платить налоги боярам и князьям...

Разбойники, воры, герои и честные сбились в крепкие военные банды, нашли жен и нарожали детей. Так появились казаки, и стали особым военным сословием профессионального ополчения, защитники самодержавия и России.

Освоение Урала и Сибири было сложным, многогранным процессом. Переселенцы сталкивались с трудностями, многие из которых приходилось решать парадоксальными способами.

Откуда взялись невольничьи рынки в сибирских городах?

Почему казакам в XIX веке официально разрешили покупать девушек из кочевых народов?

Да прирастет Россия Сибирью!

У первопроходцев в земли за Урал практически сразу возник женский вопрос. Огромные расстояния заставляли уходить из родных мест даже не на месяцы — на годы. Молодые мужчины начинали испытывать потребность в общении с женским полом. Но где взять женщин в Сибири? В поход с собой жен и подруг не поведешь. Изначально в казацких сообществах времен Ермака Тимофеевича отношение к насилию над женщинами было суровым, даже жестким.

А вот уже следующее поколение первых поселенцев на землях за Уралом стремительно меняло нравы.

Прародители будущего казачьего войска — ясашный служилый люд, которого посылали на Урал и в Сибирь для защиты опорных крепостей и сбора податей-ясака.

Одна из первых крепостей — Верхотурье, служила одновременно таможней. В 1990-е при раскопках захоронений первых служилых в крепости антропологи исследовали их черепа и установили, что уже второе поколение обитателей — потомки служилых людей от представительниц некоторых местных народов. Вынужденные служить по несколько лет вдали от родины, служилые стали обзаводиться женами из кочевых местных народов. Иногда это были добровольные союзы, но нередко девушек захватывали силой при военных стычках.

10-й Донской, казачий полк в польском городе Замостье. Во главе первого взвода, первой сотни полка хорунжий Шляхтин Николай Яковлевич.

Очень важно для понимания основного источника боевых подвигов офицеров и казаков, воевавших на фронтах 1-й Мировой войны, к примеру в 10-м Донском казачьем полку, познакомиться с характеристиками данных им за несколько месяцев до начала боевых действий. Вот какими запомнил своих подчинённых, командир полка Краснов Пётр Николаевич, хорошо известный всем знатокам донской военной истории.

«1-й сотней (в 10 ДКП) командовал есаул Фёдор Ханжонков. Семейный человек и хороший семьянин. Своенравный и тяжело воспринимавший какие-то нововведения. Но совместно со своими офицерами, подъесаулом Мазанкиным Степаном Михайловичем и хорунжим Шляхтиным Николаем Яковлевичем (оба уроженцы станицы Гундоровской, Донецкого округа, Области Войска Донского) сотня была преображена».